А теперь на Запад - Страница 133

133

Видимо, некоторые комментарии я проговаривал вслух, потому что ординарец очень настойчиво попросил меня выйти из зала и больше мультфильмы не смотреть. Оставалось только порадоваться, что Зоя с Аней моей выходки не видели.

* * *

Вечером мы вполне чинно и мирно просмотрели боевую кинохронику в этом же кинотеатре, а потом, пользуясь небольшой оттепелью, допоздна гуляли по городу. Руководство госбезопасности против свиданий не возражало, и мне даже разрешили озвучить Жмыховым свою легенду про длительные загранкомандировки, чтобы они не удивлялись моим оговоркам. Узнав, что я долгое время жил в Америке, да еще на нелегальном положении, девушки стали выпытывать, кем я там работал, если не секрет.

– Много где, а в последнее время в банке.

– Ух ты, а чем там занимался?

– Ну, в последнее время, жилищными кредитам.

– Это называется гипотека, верно? – блеснула своей эрудицией Аня.

– Какая ты умная, – восхитился Алексей. – Но откуда тебе это известно, ты же не на экономиста учишься?

– Но зато я решила специализироваться на новейшей истории, и даже ходила на лекции по зарубежной экономике. Не верите? Вот слушайте, в чем суть гипотеки. Когда у покупателя не хватает денег для покупки дома, то на недостающую сумму он гипотекирует дом в банке и потом выплачивает ссуду по частям вместе с процентами. Ну а если человек не может вернуть долг, то его дом продают, потому что он является обеспечением залога.

Желая избежать скользкой темы, я в свою очередь начал расспрашивать девушек об их работе. Как оказалось, помимо госпиталя, Аня еще успевала заниматься со школьниками. Конечно, много детей было эвакуировано, а оставшиеся, особенно старшеклассники, ушли на заводы или дежурили в госпиталях. Но даже работая, некоторые школьники продолжали учиться самостоятельно, и для них открыли консультационные пункты. Здесь учеников консультировали и давали задания, чтобы они могли подготовиться к сдаче экзаменов. Вот как раз в одном из таких пунктов Аня и работала. Она достала из сумки самодельные тетрадки из газет, которые ей сдавали для проверки, и показала, какие темы она преподает по истории.

Тот факт, что Аня была не только историком, но еще и учителем, натолкнул меня на мысль заняться новым направлением, и я начал расспрашивать ее о педагогике, причем узнал много полезного. Так, например, она рассказала о планах ввести раздельное обучение мальчиков и девочек. Этот эксперимент, конечно, лучше было вообще не начинать, ведь никаких преимуществ в организации учебного процесса он не дает, а для процесса воспитания совместное обучение гораздо полезнее.

Вообще, оказалось, что в школьном образовании еще многое нужно поменять. Дети до сих пор ходят в школу с восьми лет, а не с семи. Золотые медали особо отличившимся пока не дают. Да что там медали, даже аттестаты зрелости еще не ввели. Куликов, получив от меня подобные непрофильные предложения, только изумленно округлил глаза. Но на другой день он удивленно поведал мне, что все эти рацпредложения уже выносились на обсуждение, просто их пока еще не утвердили. Теперь же, с моей рекомендацией, они будут введены уже с нового учебного года.

* * *

Неожиданным сюрпризом на следующий день стало возвращением «крестной матери гвардейских минометов», как я дразнил Ландышеву. Она явилась без предупреждения, как раз в тот момент, когда мы собирались на очередную экскурсию по заводам. Наташа по очереди обняла всех, чмокнув в щечку, а Павла даже в губы, и набросилась с расспросами. Наши приключения и Золотая Звезда Леонова не давали ей покоя, но нам уже пора было уходить, и все рассказы пришлось отложить.

Не только Авдеев обрадовался приезду Наташи. Теперь, когда в нашей компании была девушка, я мог, не нарушая приличий пригласить сестер к нам домой, что тут же и сделал, позвонив в госпиталь. Пообещав все рассказать вечером, мы удалились, оставив Ландышеву обживать помещение.

Вечером у нас получился настоящий праздник. Приятное женское общество, красное молодое вино в умеренных количествах, гитара, на которой умели играть все, кроме меня, и, конечно, рассказы о похождениях отважного лейтенанта госбезопасности Леонова. Мою роль по вполне понятным причинам старались не выпячивать, и все охи и ахи достались Алексею. Это было правильно, но немного обидно, причем это чувство усугублялось выпитым спиртным. Впрочем, план мести быстро созрел, и я немедленно приступил к его выполнению. Взяв гитару, я начал бренчать по струнам одним пальцем, пытаясь изобразить мелодию, и запел одну очень кстати вспомнившуюся песню, слегка ее перековеркав:

Мы идем по Уругваю,
Ночь – хоть выколи глаза.
Слышны крики попугаев,
Приближается гроза.
Крупный дождь стучит по листьям,
В ранцах хлюпает вода.
Этот трудный путь скалистый,
Не забудем никогда.
Попугаев пестрых перья,
Океана мерный гул,
Но линкор немецкий «Шпее»
Здесь на рейде затонул.
И напомнит, уж не страшен,
Бывшей мачты черный крест,
Что на шарике на нашем,
Не бывает дальних мест.

Большая часть присутствующих правильно поняли намек, и на меня смотрели округлившимися глазами. Не люблю хвастаться, а тем более незаслуженно, но ситуация этого требовала.

– Так это ты сделал? – восхищенно улыбнулась мне Зоя. – А англичане заявляли, что это их разведка.

– Ну, скажем так, – загадочно улыбнулся я, – пусть и дальше так думают. Главное, уничтожить врага, а уж слава это дело десятое.

Восстановив статус-кво, я уже продолжал веселиться вместе со всеми. С Наташей сестры, кажется, сразу сдружились, но вредный характер гэбэшницы и тут дал о себе знать. Когда гостьи ушли, она не удержалась от саркастического комментария:

133