А теперь на Запад - Страница 46


К оглавлению

46
* * *

Все «тридцатьчетверки» были новенькими, выпущенными на Сталинградском тракторном, и, согласно правилам маскировки, покрашены в белый цвет. Я обошел вокруг ближайшей машины, осматривая ее, как лошадь на ярмарке, и восхищенно цокая языком.

Как и следовало ожидать, броня на машине была усилена. Еще до войны правительство приняло постановление о том, чтобы экранировать все выпущенные «тридцатьчетверки». В нашей истории его так и не выполнили, но здесь, благодаря работе заводчан и под влиянием моих настойчивых рекомендаций, все новые танки оснащались дополнительными листами брони.

Бросались в глаза непривычные дополнительные топливные баки. Они были выполнены не в форме классических цилиндрических бочонков, а в виде прямоугольных ящиков. Перед наступлением все горючее из них сольют, а затем наполнят песком для дополнительной защиты десанта.

Поколупав ногтем поверхность танка, я повернулся к Яковлеву:

– Чем красили?

– Известкой, ясное дело.

– До весны не сотрется?

– Оптимист ты, Алексей, – не сдержал улыбки Яковлев. – За это время любая машина успеет три раза сгореть. А ты лучше залезь наверх и посмотри внимательно. Там мы след от колеса изобразили.

– Ох хитрецы, – восхитился я, – видимо, война научила вас маскироваться.

– Ага, нас-то научила, а вот командование пока не очень. В комплект инструментов пилы не входят, и никто их нам до сих пор не выдал. Вот смотри, – Яковлев показал свои ладони, покрытые ссадинами. – Пришлось ветки руками ломать. А ведь нас уже бомбили один раз, хорошо, что машины стояли в лесу, и фашисты их почти не видели. Только с одного танка взрывной волной сбросило маскировку, и все «лаптежники» переключились на него. Но обошлось. Прямых попаданий не было, а осколки танку не страшны. Ну да ладно, перед рейдом нас всем необходимым снабдят. Лекся, ты в башню-то заберись, осмотри там всё.

Забравшись внутрь, я включил лампочку и с любопытством огляделся. До сих пор сидеть внутри «тридцатьчетверки» мне еще не приходилось. Яковлев тем временем вскарабкался на танк и, заглядывая внутрь, пояснял мне назначение различных устройств.

– Как-то здесь у тебя мрачновато, – заметил я.

– А что ты хочешь, машины военного выпуска, сейчас экономят на всем. Вот раньше все внутри красили светлыми тонами, а пол серым цветом. И сиденья обещали устанавливать мягкие да с подлокотниками. А сейчас в танках чего только нет. Фар не хватает, резиновые бандажи для колес на заводе заканчиваются, вместо раций на половине машин стоят только приемники, хотя насчет этого имеются строгие указания.

* * *

Общее впечатление от танка было скорее отрицательным. Внутри оказалось тесно и неудобно, хотя я и разместился в башне один. По сравнению с «тридцатьчетверкой», БМП, в которой мне когда-то приходилось сидеть, была просторным лимузином. Да и приборы наблюдения тоже не шли ни в какое сравнение. Единственное, что немного выручало танкистов, это командирская башенка. Без нее видимость из башни такая, что без нецензурных слов и не описать. Убедившись в этом воочию, я понял, что за внедрение столь нужного приспособления мне следует вручить как минимум звезду Героя соцтруда.

– Плохо тут, тесно, – со вздохом высказал я свое мнение.

– Да ты еще в старых машинах не сидел, – рассмеялся танкист в ответ на мое ворчание. – Только представь, раньше пушку просто наводили руками, как ружье. Но в общем я с тобой согласен. Тут конструкторам есть над чем поработать. Кстати, у нас как раз имеется новая разработка. Идем, продемонстрирую.

Александр повел меня куда-то вглубь леса, рассуждая на ходу о том, где лучше служить:

– С одной стороны, сейчас создаются крупные танковые соединения, и хотелось бы принять участие в больших делах. Но с другой стороны, пока наши танковые корпуса в тылу прохлаждаются, мы успеем тут такого наворотить, что им завидно станет.

* * *

Таинственной машиной, которую нам дали для усиления, оказалась самоходная гаубица, очень похожую на тот эскиз САУ-122, который я набросал для Куликова. В ней даже имелся спаренный пулемет, как и на моем рисунке, хотя потом я и вспомнил, что на самоходках пулеметы не устанавливали. Быстро же конструкторы подсуетились! Только недавно им дали задание, а теперь саушка уже здесь и готова к бою. Впрочем, в нашей истории прошло всего полтора месяца между принятием решения о создании самоходных артиллерийских установок и началом их серийного производства. Так что ничего удивительного в появлении САУ на фронте для меня не было.

Когда мы подошли к самоходке, вокруг нее валялись пустые ящики, а экипаж был занят погрузкой боеприпасов в машину.

– Сколько теперь у вас снарядов? – с ходу спросил Яковлев у командира экипажа.

– Тридцать шесть, почти один бэка.

– Маловато, – задумчиво протянул старлей и, почесав подбородок, повернулся к младшему воентехнику, который только что появился тут как из-под земли. – Значит так. Бери грузовик, дуй в гаубичный дивизион, разыщи там начальника боепитания и выбей еще один боекомплект. Если он согласится, то проси еще хотя бы половину. Ну а если откажет, то пригрози, что мы прицепим его гаубицы к танкам, и пусть артиллеристы едут с нами.

Воентехник побежал выполнять приказание, а Яковлев поделился со мной своей проблемой:

– Вот видишь, какая неразбериха творится. Секретную машину нам дали, а вот боеприпасов к ней в достаточном количестве выделить не хотят.

– Слушай, а вон там разве не еще одна самоходка стоит? – показал я в сторону зарослей.

– А, это еще одна странность. Саушка почти такая же, но за линию фронта ее посылать запрещено. Она только поддержит нас огнем во время прорыва. Казалось бы, какая разница. И та машина секретная, и эта. Обе сделаны на основе «тридцатьчетверок» и собраны на одном заводе. Раз уж одну из них отправляют в прорыв, то почему нельзя выделить и вторую?

46