А теперь на Запад - Страница 63

Убедившись, что все готово, я отдал команду:

– По местам.

Пока бойцы рассаживались, я еще раз прикинул все возможные варианты. Но как ни крути, другого выхода действительно нет. Ну что же, тогда вперед. Подбадриваемый этой мыслью, я забрался в броневик и приготовился ехать, но к своему удивлению, вдруг заметил, что все, кроме «офицера», занявшего переднее сиденье, сидят на скамьях в десантном отсеке. Водительское место почему-то пустовало.

– А кто же поведет машину?

Ответом на мой риторический вопрос, повисший в воздухе, были только недоуменные взгляды бойцов. Действительно, кто же, если не я. Гэбэшники теоретически должны уметь управлять транспортными средствами. Но Леонову самому рулить нельзя, его дело вести переговоры. А Авдееву в моем плане отведена роль снайпера, и никто в отряде его в полной мере заменить не сможет. В конце концов, снайперскую винтовку нужно тщательно пристрелять. Выходит, шофером придется стать мне, но никакой радости я от этого не испытывал. Если водить колесные машины мне доводилось, а о гусеничных кое-что знаю, то об управлении техники полугусеничной я никакого представления не имел в принципе.

Продираясь к кабине через перегороженный ногами бойцов десантный отсек, я пару раз споткнулся. Тут все-таки довольно тесно. Хотя мест здесь насчитывается десять, а людей сидело только восемь, но утепленные и, соответственно, утолщенные бойцы занимали много места и помещались с трудом.

Усевшись на водительское сиденье, я запихнул свой МП-40 в крепление для оружия и начал методично исследовать приборы управления, укоряя себя за то, что не удосужился поинтересоваться управлением трофейного броневика, пока он был в нашем отряде. В целом, несмотря на некоторые различия, этот «ганомаг» мало чем отличался от того, который шел с нами в колонне.

Впрочем, «Ганомаг» – это не название модели, а лишь наименование одной из фирм, которая серийно выпускала эти бронетранспортеры. Сами немцы его так не называли. На металлической табличке, спрятавшейся в правом углу, значилось, что правильно этот образчик техники называется Sd Kfz 251/1 Ausf C, заводской номер 322122. Все эти непонятные числа и аббревиатуры мне ничего не говорили, кроме того, что немцы почему-то очень любят цифру 2.

Итак, смотрим, что тут у нас есть. Руль находится слева, как и положено, а вот приборы справа, и совершенно напрасно. Водитель что, должен все время спрашивать их показания у командира? А если он везет офицера, вот как в нашем случае?

Прямо перед глазами маленькое окошко, вернее, смотровая щель. Над ней находится удобный упор для головы, позволяющий не стукаться лбом об железную плиту. Внизу, где-то на уровне живота – руль, а слева от него спидометр. Несмотря не серьезность обстановки, я хмыкнул, увидев, что его шкала оптимистично размечена до ста километров в час. Если, как известно, легендарный «Запорожец» до такой скорости можно разогнать, столкнув с горы Арарат, то полугусеничной машине даже такой фокус не поможет.

Тут же ниже табличка с порядком переключения скоростей. Это хорошо, а то бы я их долго искал.

Педалей три, как и положено – сцепление, тормоз и газ. Хоть здесь немцы ничего не перемудрили. А вот с рычагами сложнее, так как их много. Ручной тормоз я определил сразу, тут никаких сомнений нет. Самый здоровенный рычаг это, конечно, переключатель скоростей, табличку к которому я уже видел. А вот для чего нужен третий рычаг, можно только догадываться. Скорее всего, это демультипликатор, включающий понижающую передачу. Ничего хитрого в нем нет, на той же табличке нарисовано, что у него имеется два положения – переднее и заднее.

Но на этом набор рычагов не исчерпывается. Еще есть два маленьких рычажка справа от руля. Надпись под правым из них гласит, что это Handgas, то есть рукоятка ручной подачи топлива.

Теперь займемся контрольными индикаторами и приборами. Они все надписаны, и к тому же в кабине нашлась инструкция, так что, пользуясь знанием языка одного из нас и здравым смыслом обоих, мы с Леоновым быстро установили назначение всех приборов.

– Посмотри на это чудо, – ткнул Алексей пальцем в приборную панель, показав на огромный циферблат с яркими цветными пятнами.

– Это тахометр.

– Понятно, что тахометр. Зеленым цветом показаны эксплуатационные обороты, а красным максимальные. Но почему он такой странный?

И действительно, циферблат у этого плода раздумий сумрачного германского гения был размечен в неправильном направлении – против часовой стрелки.

– Чтобы запутать возможного противника, который завладел броневиком и пытается им управлять, – выдвинул свою версию Авдеев, не желающий оставаться в стороне.

Справа от огромного тахометра находились еще три прибора, на этот раз вполне вменяемого размера. Вот термометр, измеряющий температуру воды, манометр для определения давления масла и, наконец, амперметр. Как раз последний нам и нужен. Включим питание контрольной панели и посмотрим, что у нас с батареей. Плохо, заряда почти не осталось. Однако я уже видел, что в таких случаях делал водитель нашего старого «ганомага», – он заводил машину вручную. Впрочем, не удивлюсь, если окажется, что в это время даже танки заводятся рукояткой.

– Пошарьте в инструментах на надгусеничных полках, – попросил я бойцов, – там должен быть ручной стартер.

Искомое быстро нашлось, и наш почти-политрук Михеев лично принялся вертеть рукоятку, раскручивая инерционный стартер. Задача у него непростая – завести четырехлитровый двигатель после того, как машина долго простояла на морозе. Правда, с сегодняшнего дня началась оттепель, но это всего лишь означает, что днем воздух прогрелся аж до минус пяти градусов. Как я слышал от наших танкистов, при температуре ниже плюс пяти, мотор на «тридцатьчетверке» надо обязательно прогревать перед пуском. Очевидно, что детище изнеженных теплой погодой немцев должно быть еще менее морозостойким, но искать предпусковой подогреватель двигателя на «ганомаге» было бесполезно.