А теперь на Запад - Страница 110

110

– Англичане постоянно ссылаются на объективные трудности, – попробовал возразить Молотов, – а прекращать войну они не собираются. Британский премьер-министр клятвенно заверял, что желает помочь нам.

В ответ Сталин только хмыкнул, выразив свое отношение к Черчиллю презрительным взмахом руки. В той истории союзнички ловко провели его, надолго затянув открытие второго фронта, но здесь этот фокус у них уже не пройдет. Оценив реакцию собравшихся на неприятные новости, а здесь были и скептицизм, и растерянность, и неприкрытая ненависть к любителям загребать жар чужими руками, Верховный твердо произнес:

– Мы должны смотреть в глаза действительности, какой бы она ни была неприятной, и не бояться высказать правду, как бы она ни была нежелательной. Мне шестьдесят два года, и у меня есть жизненный опыт, который подсказывает, что если у страны есть армия и эта армия хочет драться, то она дерется. Мы за совместную борьбу с Германией, но Англия воевать не хочет, хотя армия у нее имеется. Немцы знают об этом, они игнорируют английскую опасность на западе и считают ее блефом. Потому-то они так уверенно снимают с запада все сколько-нибудь годные дивизии. Откуда у немцев такая уверенность в пассивности англичан? Мало того, британцы уже отошли от потрясения, в котором пребывали после поражения во Франции, и поняли, что благодаря Красной Армии им теперь ничего не угрожает. Они считают, что помогать нам теперь вовсе не нужно. Можно с уверенностью говорить о том, что в ближайшие месяцы Черчилль свернет свои поставки военных материалов.

– Мы и без них справимся, – подыграл вождю Шапошников, чтобы подбодрить генералов. – Не хотят англичане посылать помощь, пусть не посылают. Они сами ее предложили, мы не навязывались. Все равно такая символическая помощь не сможет внести серьезных изменений на фронте.

– Верно, – кивнул Сталин, – но делать это они должны открыто. А Черчилль не скажет прямо, что не хочет помогать, он будет извиняться и ссылаться на разные надуманные причины, в первую очередь на якобы готовящуюся подготовку второго фронта. Уже разработан план, как это все лучше состряпать. Просто отдадут приказ военным кораблям бросить конвой и уйти. А после того, как немецкие самолеты и подлодки уничтожат все пароходы, Черчилль скажет, что морской путь слишком опасен и пользоваться им нельзя. Вот и вся дипломатия. Может быть, окажется искренним поступившее сегодня предложение де Голля о присылке одной французской дивизии. Но хотя совместные военные действия очень важны для улучшения дружественных отношений с французским народом, вы понимаете, что реальной помощи от одной дивизии будет немного. Пусть даже она и имеет боевой опыт. Продолжайте, товарищ Молотов. Расскажите нам об организации польской армии.

Окончание доклада, прерванного сенсационными заявлениями, получилось скомканным. Нарком просто без всяких эмоций зачитал отчет:

– Совершив поездку в районы формирования польской армии, Кот вынес о ней самое благоприятное впечатление. Кот поблагодарил за оказание помощи польским гражданам в СССР и заверил, что она укрепит поляков в их борьбе с Германией…

Закончив выступление, Вячеслав Михайлович встретился глазами со Сталиным и замер. Очень уж оценивающим был взгляд Верховного, направленный в сторону наркома. Он откровенно говорил о том, что Коба сейчас решает, что делать со своим старым товарищем, который позволил союзникам обвести себя вокруг пальца.

На самом деле Сталин думал вовсе не о степени компетентности своего наркома, а о посвящении его в тайну. Ситуация стала слишком сложной, и все больше отличалась от прежнего развития событий. Теперь уже нельзя обойтись одними инструкциями, наркоминдел должен понимать, что и зачем ему следует делать.

* * *

После совещания Сталин заказал чай для себя и коньяк для Молотова, которого он попросил задержаться. Перейдя в маленькую комнату для отдыха (большая была просто не нужна, так как квартира Сталина находилась здесь же в Кремле), они принялись за поздний ужин. Сам Верховный на работе предпочитал не пить, а после наставлений попаданца о здоровом образе жизни, которые совпадали с тем, что в один голос твердили врачи, вообще подумывал о полном отказе от курения и алкоголя. Но вот своему наркому он полстакана приказал налить. Последствия темпорального шока непредсказуемы, а потому для его нейтрализации требуется универсальное лекарство. Заметив, что Молотов перестал есть и вопросительно смотрит на него, Верховный кивнул ему на тарелку.

– Вячеслав, ты же сегодня не обедал? Тогда кушай больше, беседа будет длинной.

Глава 8

Послушно съев еще пару бутербродов и допив коньяк, Молотов вытер губы салфеткой, показывая, что готов к разговору. Сталин снова указал на бутылку антитемпошокового средства и, только после того, как нарком принял вторую дозу, наконец заговорил, начав издалека:

– Вячеслав, ты помнишь, что в сентябре мы готовились к обороне совсем не там, где немцы собирались наступать.

Удивленно подняв брови, Молотов молча кивнул. Он еще не понял, к чему клонит Сталин, но как старый подпольщик и опытный дипломат, лишних вопросов привык не задавать.

– Мы вообще считали, что немец сможет собрать только одну танковую группу. Так нас информировали. – В раздражении Сталин сжал пальцы здоровой руки и резко взмахнул ею, едва не ударив кулаком об стол. – Разведка называется. В общем, остановили бы мы противника не под Вязьмой, а под Москвой. А к нынешней линии фронта смогли бы вернуться лишь к весне, после зимнего наступления.

110