А теперь на Запад - Страница 130


К оглавлению

130

Уже у самого выхода из здания нам пришлось задержаться на минуту, чтобы пропустить группу комсомольцев, тащивших взрывные машинки и охапки винтовок всевозможных моделей. Один из них, по виду комсомольский вожак – в желтой кожаной куртке и с маузером в деревянной кобуре, неожиданно остановился рядом с нами и глуховатым голосом поздоровался с Аней.

Заметив своего старого знакомого, Аня обрадовалась и протянула ему руку.

– Здравствуйте, Саша, с начала войны не виделись.

Бросив на нас беглый взгляд, комсомолец Александр выбор Жмыховых одобрил.

– А хороших вы себе кавалеров нашли. Видно, что уже побывали на фронте.

– Не только на фронте, – не удержавшись, похвастала Аня, – но и за ним тоже. Алексей вот фашистских офицеров пачками в плен таскал, и по немецким тылам они так погуляли, что хоть книгу о них пиши.

Разрекламированный Алексей уже с интересом рассматривал арсенал, который тащили комсомольцы, и поинтересовался:

– Вы набираете добровольцев в диверсионные отряды?

– Вообще-то набор уже закончен, но от желающих отбоя нет, и мы решили провести обучение своими силами. Рано или поздно ребята все равно попадут на фронт, и им такая учеба пригодится. Вот что, Аня, я понимаю, что у вас свободное время выпадает не часто, но разрешите мне попросить ваших друзей на полчасика, поделиться опытом.

– Ой, вы же незнакомы. Это Александр, бывший комсорг нашего института. Он сначала был старше на два курса, но в Финскую ушел добровольцем и пропустил учебу. А потом стал инструктором нашего горкома комсомола.

Леонов уже крутил в руках подрывную машинку и только покивал в ответ. Ему явно было скучно бездельничать, а тут вдруг появилось что-то интересное. Вдруг спохватившись, он посмотрел на меня таким жалобным взглядом, что мне осталось только подтвердить согласие.

* * *

Занятия проходили в подвале этого же здания. Там и места много, и в случае тревоги не надо никуда уходить. Обычная буржуйка, коптевшая в углу, кое-как обогревала помещение, и мы сняли полушубки, повесив их на вешалку, где уже теснились всевозможные тулупы, пальто и шубы. Всего здесь собралось около полусотни человек, причем не меньше трети из них было представительницами прекрасной половины человечества. Увидев Золотую Звезду, комсомольцы взволнованно загудели, но инструктор, вместо того чтобы выразить свое восхищение, тихонечко попросил его показать документы. Повернувшись к залу спиной, Алексей требуемый документ достал, чем вогнал Александра в краску.

– Мы вас действительно не отвлекаем? – извиняющимся тоном спросил он, поняв, кто на самом деле стоит перед ним.

– Ничего страшного, мы сейчас действительно свободны. Давайте приступим.

Хотя Леонов заранее к выступлению не готовился, но лекция об операциях в тылу врага получилась у него, наверно, не хуже, чем у самого Старинова. Во всяком случае, мне так казалось. Будущие диверсанты, большинство из которых вряд ли доживет до победы, с благоговением внимали ему, старательно переписывая все рекомендации и зарисовывая схемы. Алексей не только штудировал немецкие уставы и наставления об организации охранной службы, но и проверял на практике, как немцы их выполняют, так что советы его действительно были бесценны. Время от времени комсомольцы поднимали руку и уточняли непонятные моменты, причем вопросов было море. Пособий-то у них было – кот наплакал, а «Спутник партизана» еще не издали.

Занятие заняло часа два, и все это время девушки тихонько сидели, не высказывая нетерпения. Меня, к счастью, выступать не просили. Все известные мне будущенские наработки диверсионной тактики я Леонову уже рассказывал, и теперь он щедро делился ими с добровольцами. Больше всего вопросов задавал сам инструктор горкома. Было заметно, что Александр уже побывал на войне. Конечно, профессиональных навыков диверсанта у него не хватало, но зато энтузиазма и ответственности было хоть отбавляй. Под конец Леонов посоветовал хорошенько выучить язык противника, и тогда его окружили студенты-переводчики, после чего разговор пошел на немецком. Мне оставалось только догадываться о содержании беседы, но судя по пантомиме, Алексей показывал, как правильно подходить к военнослужащим вермахта, как докладывать и как потом отходить от офицера, не поворачиваясь к нему спиной.

Один из переводчиков, худенький и невзрачный, вступил с Леоновым в ожесточенную перепалку, что-то яростно доказывая.

– Нет, нет, – замотал головой Алексей, снова перейдя на русский. – У вас произношение такое, что немцы хотя и поймут смысл фразы, но за своего точно не примут. Вот возглавлять разведгруппу вы сможете. Конечно, когда свои курсы закончите.

– А вы знаете, кто это? – взволнованным шепотом спросила у нас Аня, показывая на настойчивого паренька. – Наш ифлийский поэт Павел Коган.

– Автор «Бригантины»? – так изумленно воскликнула Зоя, что на нее даже стали оглядываться.

– Автор «Бригантины»? – эхом повторил я. Так хотелось бы, чтобы хоть в этой истории он выжил и написал еще больше шедевров.

– Да-да, он самый, – подтвердила Аня. – Его в армию по здоровью не взяли, из-за бронхита, так он решил пойти на курсы военных переводчиков.

Оглядев зал, я попытался угадать, какие еще гении скрываются среди этих студентов и просто школьников, с нетерпением рвущихся в бой. Потом меня что-то торкнуло, и я подозрительно спросил:

– Как фамилия Александра?

– Шелепин, наш инструктор комсомола.

– Он уже не инструктор, – поправила строгая девушка в залатанной гимнастерке, сидевшая с нами рядом, – а секретарь городского комитета комсомола и заведующий военным отделом.

130